Сегодняшнее заявление Порошенко, которое он сделал в ходе пресс-конференции в Берлине, о якобы согласованном с 18 апреля «пасхальном» перемирии вызывает, мягко говоря, недоумение.
С кем Порошенко согласовывал дату начала очередного «режима тишины»? Ведь украинская сторона даже не удосужилась обсудить этот вопрос с Донецкой и Луганской народными республиками, территории которых обстреливаются украинскими вооруженными формированиями.
Более того, именно из-за неконструктивной позиции представителей Украины на мирных переговорах в Минске, не желавших добавлять в текст заявления о перемирии конкретные меры контроля за соблюдением режима прекращения огня, так и не удалось согласовать ни дату, ни время начала перемирия, ни текст заявления Контактной группы.
Чтобы выйти на договоренности по данным вопросам, на 18 апреля были назначены видеоконференция рабочей группы по безопасности, а затем и видеоконференция Контактной группы.
Республики всегда выступали за абсолютное бессрочное перемирие, а не его имитацию, поэтому уже почти год пытались согласовать с Киевом конкретные меры контроля за соблюдением режима прекращения огня на линии соприкосновения. Украинская сторона эту работу целенаправленно затягивает и постоянно нарушает собственные обязательства по соблюдению «режима тишины».
Поэтому мы расцениваем одностороннее заявление Порошенко о вступлении в силу «пасхального» перемирия с 18 апреля как предвыборный пиар-ход одного из кандидатов на пост президента соседнего государства. Подобная предвыборная риторика не может восприниматься нами всерьез.
Poroshenko’s statement that he made during today’s press conference in Berlin about the alleged “Easter” truce starting April 18th, which was supposedly agreed upon, gives rise to puzzlement, mildly speaking.
With whom did Poroshenko agree on the date of the beginning of another ceasefire? After all, the Ukrainian side did not even bother to discuss this issue with the Donetsk and Lugansk People’s Republics, whose territories are shelled by the Ukrainian armed formations.
Moreover, it is because of the unconstructive standpoint of the Ukrainian representatives to the peace talks in Minsk, who did not want to specify concrete measures for control over the observance of the ceasefire regime in the text of the declaration of the truce, neither the date nor the time of the beginning of the truce, nor the text of the statement of the Contact Group have been agreed upon.
To agree on these matters, a videoconference of the working group for security is scheduled for April 18th, and then a videoconference of the Contact Group as well.
The Republics have always spoken for an absolute indefinite truce, not for its simulation, so for almost a year we have been trying to agree with Kiev on specific measures to monitor the observance of the ceasefire in the contact line. The Ukrainian side purposefully delays and constantly violates its own obligations to observe the ceasefire.
Therefore, we consider Poroshenko’s unilateral statement on the entry-into-force of the “Easter” truce starting April 18th to be a pre-election PR stunt of one of the presidential candidates of the neighboring state. We cannot take such pre-election rhetoric seriously.